Схиигумен Авраам (Рейдман)
О самооправдании и укорении себя
 (Евангелие от Марка, 47 зачало, глава X, стихи 32-45)
 

Сегодня мы совершаем память преподобной Марии Египетской — великой древней подвижницы. Как вы знаете из ее жития, она от юности, можно сказать — с отроческих лет, до зрелого возраста была тяжкой грешницей и утопала в грехе блуда. Но потом она совершила необыкновенный подвиг покаяния и достигла такой чистоты и святости, что в ней стала явно действовать великая сила Божия. Преподобная Мария получила дарования сверхъестественные: ходила по воде, во время молитвы поднималась на воздух, обладала даром пророчества и ведения мыслей человеческих. Православная Церковь предлагает нам в Великий пост этот образец покаяния, чтобы человек, даже утопающий в беззакониях и совершивший самые тяжкие грехи, не отчаивался, но знал, что очищение и спасение зависят только от его личного произволения и ничто не может ему помешать, даже самые страшные препятствия, возникающие на пути человека ко спасению, — собственные его грехи.

В день памяти Марии Египетской читается Евангелие о покаянии грешницы, блудницы, пришедшей к Господу Иисусу Христу, когда Он возлежал в доме фарисея, то есть человека, принадлежавшего к такому течению Ветхозаветной Церкви, последователи которого заботились, главным образом, о праведности. Были среди них и лицемеры. Поэтому слово «фарисей» стало именем нарицательным. «Фарисей» — человек внешне праведный, а внутренне развращенный. Однако были и такие люди, которые действительно выделялись среди прочего народа своей ревностью и щепетильностью в исполнении нравственных требований закона.

Когда Господь наш Иисус Христос находился во время обеда в доме одного из таких праведников, «женщина того города, которая была грешница, узнав, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром» (ст. 37). Представьте себе: в дом праведника входит та, про которую весь город знает, что она блудница. Это была женщина, совершенно опозоренная в глазах не только тех, кто считали себя ревностными верующими, но и обыкновенных людей. И эта опозоренная женщина, обесчестившая сама себя порочной жизнью, дерзновенно вошла в дом фарисея, «принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром» (ст. 37–38). Встала сзади, потому что в древности, во времена Господа Иисуса Христа, за трапезой возлежали вокруг стола на ложах головой к столу. Под левую руку подкладывалась подушка, а правой человек вкушал пищу. Столовых приборов, которые мы употребляем сейчас, тогда не было. Подойдя сзади, женщина, став «у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами». По-славянски сказано более емко: «Начат умывати нозе Его слезами». Слезы ее были столь обильными, что ими она умывала ноги Господа. «И отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром». В этом выражалось ее необыкновенное смирение, ибо она вытирала ноги Спасителя не какой-нибудь тканью, или полотенцем, или даже одеждой, а волосами своей головы.

«Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница» (ст. 39). Фарисей считал, что, может быть, и допустимо побеседовать с женщиной-грешницей, сказать ей слово назидания, для того чтобы она покаялась и спаслась, но Господь позволил прикоснуться к Нему той, которая была осквернена тяжкими плотскими грехами. В глазах этого праведника-фарисея такое попущение казалось невозможным. Да и мы сейчас брезгуем некоторыми людьми, например нечистоплотными, неприятными нам в каком-то отношении или опустившимися, бездомными, и избегаем того, чтобы они к нам прикасались. Мы стараемся, если находимся рядом с ними, например в общественном транспорте, как-то от них отстраниться. Поэтому брезгливость фарисея нам вполне понятна. «Он позволил к Себе прикасаться! Если бы Он был пророком, то не разрешил бы прикасаться к Себе такому человеку. Он знал бы, что она грешница». Однако Господь, как Всеведущий, не только знал грехи этой женщины, но и видел мысли фарисея.

«Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят, но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил» (ст. 40–43). Речь здесь, конечно, идет о грехах. Симон думал о себе, что он праведник, что у него нет грехов и перед Богом он чист. Но Господь открыл великую истину, важную для всех людей, а не только для этого искреннего, но заблуждавшегося человека, помышлявшего, что он Богу ничего не должен. Господь открыл, что все мы должники, но только одни должны более, а другие менее. Безгрешных людей нет. Пусть твой долг составляет пятьдесят динариев, но ты должен Богу. И какая разница, мал или велик долг, если ты не можешь его отдать, равно как и тот, кто должен гораздо больше тебя. Потому пусть у тебя и мало грехов, но если Бог тебя не простит, то ты окажешься в том же положении, что и великий в твоих глазах грешник.

«Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил. И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отёрла; ты целования Мне не дал (то есть не дал Мне лобзания. — Игум. А.), а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит» (ст. 43–47). Место это может показаться немного туманным. Господь сначала спросил у Симона: «Кто больше возлюбит?» — и Симон справедливо ответил: «Тот, которому более простил». А далее Иисус Христос говорит слова, имеющие смысл как будто бы противоположный: «Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много». Не потому она много возлюбила, что ей многое простилось, но, наоборот, за многую любовь ей простились многие грехи. «Ты проявил малую любовь, не оказал Мне такого почтения, как эта женщина, и потому мало грехов тебе прощается. И, значит, в тебе мало любви». Прощение же великих и многих грехов свидетельствует о том, что в человеке любви много. Таким образом, тот, кто имеет любовь и приступает к Господу с покаянием, за эту свою великую, пламенную, искреннюю любовь получает прощение грехов, а получив прощение, приобретает еще большую любовь к Богу — чистейшую, святейшую.

«Прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи. И возлежавшие с Ним начали говорить про себя: кто это, что и грехи прощает? Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя, иди с миром» (ст. 47–50). И эта порочная женщина, считавшаяся опозоренной в глазах всего города, всем известная развратница, выходит совершенно чистой, святой, с душой светлой и праведной. А праведник Симон, фарисей, который много заботился об угождении Богу в соответствии со своим пониманием, хотя и получил, может быть, некоторое прощение, но неполное — из-за того что не имел такой любви. Подобным образом, конечно, происходит с каждым из нас. И это действительное событие, описанное в Евангелии, — именно действительное событие, а не какая-то притча или образ — стало примером на все времена. То, что происходило во время земной жизни Спасителя, происходит с людьми во все века, после того как один раз это совершилось в истории.

Пусть мы не в состоянии приблизиться к Спасителю и общаться с Ним как с человеком, ибо, по словам апостола Павла, мы уже не знаем Его «телесно» (см. 2 Кор. 5, 16), потому что Своим человеческим естеством Он пребывает одесную Бога и Отца. Но мы имеем возможность приблизиться к Нему духовно. Духовно (то есть душою своею) мы можем вести себя по отношению к Господу или как эта возлюбившая Его много, кающаяся перед Ним блудница, или как Симон-фарисей. Бывает, мы как будто бы заботимся о своей праведности, но с холодностью, без любви и без покаяния, считая, что мы все делаем правильно, что мы своей жизнью уже заслужили приблизиться к Господу. На самом деле мы, хотя и получаем некоторое прощение грехов, но малое, ограниченное. И каждый раз, исповедуясь, каясь, может быть, искренне, однако без должной ревности, мы действительно получаем какое-то облегчение, но потом вновь и вновь возвращаемся к прежним грехам, что свидетельствует о том, что полного очищения от страстей мы не обрели. Преподобная же Мария Египетская, которая с тринадцати лет вела порочный образ жизни, безудержно предавалась разврату и находила в этом смысл жизни, считая, что наслаждение блудом оправдывает жизнь человека на земле, — эта женщина в тридцать лет после бывшего ей чудесного знамения решила перемениться. Она удалилась в пустыню и на протяжении сорока (!) лет несла нечеловеческие подвиги. Трудно себе представить, что человек вообще может такое вытерпеть, тем более женщина. Этой своей многой любовью она действительно приобрела то прощение грехов, о котором сказал Спаситель: «Кто много возлюбил, тому прощается много». И преподобная Мария не удовольствовалась (как бывает со всеми нами) тем, что получила отпущение грехов после исповеди, и тем, что ее греховные дела перестали вменяться ей в вину. Вслед за этим покаянием в храме и причащением она удалилась в пустыню и стала заботиться уже не о том лишь, чтобы ей простились ее дела, но чтобы избавилась от действия страстей, живущих в каждом грешнике, и сама ее душа, ее внутренний человек. Ибо одно дело — поступки, а другое дело — привычка к греховным поступкам, которая вырабатывается у человека на протяжении его нерадивой, греховной жизни.

То, что сделала в один миг, получив за несколько минут полное очищение, эта неизвестная нам по имени кающаяся блудница, описанная в Евангелии, преподобная Мария совершала в течение многих лет. Своим примером она показала всем нам, что, каким бы падшим человек ни был, ничто не препятствует ему очиститься. Представьте себе: Мария Египетская с тринадцати лет предавалась необузданному разврату. Конечно же, для нее это стало чем-то естественным. Но она показала, что совершенно ничто не мешает человеку очиститься. Мы часто оправдываем себя, говоря: «Вот, например, преподобный Сергий Радонежский — это был избранник Божий, а мы обыкновенные люди». Так же мы можем сказать о преподобном Серафиме Саровском или любом другом угоднике Божием. Хочется нам так отозваться и о Марии Египетской. Но если мы имеем сколько-нибудь здравого смысла, то должны увидеть в ее жизни совершенно иное. Какая же это избранница Божия, если она с тринадцати лет предавалась такому страшному, безудержному блуду? Неужели мы сейчас, встретив подобную девицу или женщину, назвали бы ее избранницей Божией? Если мы люди порядочные, то, пожалуй, избегали бы и общения с ней, как и фарисей Симон. И вот это совершенно развращенное существо вдруг меняется. Мы же начинаем оправдывать себя и заявляем: «Она была избранницей Божией» — уже, как говорится, задним числом. Но так ли на нее смотрели ее современники — те люди, которые с ней общались? Когда преподобная Мария, желая попасть из Александрии в Иерусалим на поклонение Кресту Господню, спросила у одного христианина, как это сделать, он сказал ей, что нужно сесть на корабль, и полюбопытствовал, есть ли у нее деньги, чтобы оплатить путешествие. Она ответила: «А зачем мне деньги? Я буду расплачиваться своим телом». После этих слов он в ужасе от нее отпрянул. Вот как воспринимали Марию люди, с ней общавшиеся, они отнюдь не видели в ней избранницу Божию. Потому не будем себя оправдывать ничем: ни своим дурным воспитанием, ни тем, что раньше, как мы часто говорим, церквей не было, в храм ходить было нельзя, ничему нас такому не учили. Не станем себя извинять ни нашим окружением, ни неблагоприятными обстоятельствами, ни тем, что нам приходится находиться среди людей неверующих. Не будем себя оправдывать и своими грехами — тем, что мы уже так нагрешили, что теперь не способны встать из этой грязи, потому что в нашей душе произошли уже, так сказать, необратимые изменения. Все это — самооправдание.

Можно сказать, что самооправдание сводится к следующему: человек утверждает, что он не живет по-евангельски, не кается по каким-то внешним причинам. И к этим внешним причинам можно отнести не только обстоятельства, но и воспитание, и даже греховную жизнь или слабое здоровье. Самоукорение же состоит в том, что человек всегда видит свою вину: один лишь он виноват, а не кто-то другой в том, что он живет не по-евангельски, не приносит такого покаяния, какое приносили угодники Божии. Вот как нужно на себя смотреть! Должно избегать самооправдания и стремиться к самоукорению — не к тому, чтобы называть себя разными унизительными именами, а к тому, чтобы видеть свою и только свою вину в нашем отнюдь не евангельском жительстве.

Преподобная Мария Египетская является для нас вечным, прекрасным, светлым примером того, что из самого падшего состояния можно взойти на вершину добродетели. Пусть мы и не достигнем этой вершины, но, по крайней мере, избавимся от уныния, отчаяния, нерадения и лукавства, которые мешают нам стать добрыми христианами — пусть не великими подвижниками, но людьми, поистине стремящимися всеми силами своей души к тому, чтобы Евангелие было не книгой для чтения, а руководством к жизни.

28 марта 1999 года