Господь могуч

Не тем, Господь, могуч, непостижим

Ты пред моим мятущимся сознаньем,

Что в звездный день твой светлый Серафим

Громадный шар зажег над мирозданьем.

И мертвецу с пылающим лицом

Он повелел блюсти Твои законы,

Все пробуждать живительным лучом,

Храня свой пыл столетий миллионы;

Нет, Ты могуч и мне непостижим

Тем, что я сам, бессильный и мгновенный,

Ношу в груди, как оный Серафим,

Огонь сильней и ярче всей вселенной,

Меж тем, как я, добыча суеты,

Игралище ее непостоянства,

Во мне он вечен, вездесущ, как Ты,

Ни времени не знает, ни пространства.

(1820-1892)

Искушение в пустыне

(Мт. 4:1-11)

Когда Божественный бежал людских речей

И празднословной их гордыни,

И голод забывал и жажду многих дней,

Внимая голосу пустыни,

Его, взалкавшего, на темя серых скал

Князь мира вынес величавый:

"Вот здесь, у ног Твоих, все царства, — он сказал, —

С их обаянием и славой! —

Признай лишь явное, пади к моим ногам,

Сдержи на мне порыв духовный, —

И всю эту красу, всю власть Тебе отдам

И покорись в борьбе неравной."

Но Он ответствовал: "Писанию внемли:

Пред Богом Господом лишь преклоняй колени."

И сатана исчез, — и ангелы пришли

В пустыне ждать Его велений.

 (1820-1892)

Чем доле я живу

Чем доле я живу, чем больше пережил,

Чем повелительней стесняю сердца пыл,

Тем для меня ясней, что не было от века

Слов, озаряющих светлее человека.

Всеобщий наш Отец, Который в небесах,

Да свято имя мы Твое блюдем в сердцах,

Да приидет царствие Твое, да будет воля

Твоя, как в небесах, так и в земной юдоли.

Пошли и ныне хлеб насущный от трудов,

Прости нам долг: и мы прощаем должников,

И не введи Ты нас, бессильных, в искушенье,

И от лукавого избави самомненья.

 (1820-1892)