Господь Иисус Христос «вошел в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом» (ст. 1–3). Начальник мытарей – это начальник сборщиков податей, которые собирались в пользу римского правительства. Сборщики податей считались у евреев презренными людьми, предателями собственного народа, и конечно их начальник, который был ближе к римским властям (а евреи почитали римлян захватчиками), вызывал еще большее презрение и негодование, хотя, может быть, эти чувства соединялись и со страхом – так как начальник сборщиков податей был человек, с которым все-таки следовало считаться. И вот в Закхее, несмотря на его безнравственное, по общепринятому мнению, состояние, несмотря на то, что он считался отверженным израильским обществом, жила вера и любовь к Богу. Когда Закхей узнал, что через Иерихон проходит уже в то время знаменитый проповедник Иисус (это был последний год проповеди Спасителя, и Он уже прославился Своими чудесами и необыкновенными убедительными поучениями), он пожелал Его видеть, но из-за его маленького роста это было трудно осуществить. И этот человек, который, с одной стороны, был так презираем, а с другой – занимал высокую должность, не постыдился того, что над ним посмеются, но, «забежав вперед, влез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее» (ст. 4).

Эта смоковница сохранилась и по сей день, только сейчас это уже мертвое дерево. Паломники, приезжающие на Святую Землю, посещают то место Иерихона, где она находится. Она обнесена специальной сетчатой изгородью для того, чтобы к ней не прикасались и таким образом не повредили её, но можно на нее посмотреть, постоять рядом и лишний раз убедиться в том, что события, описываемые Евангелием, действительно происходили. Ствол у нее очень толстый, наверное, она разрослась за две тысячи лет, и сейчас только три-четыре человека вместе смогли бы обхватить это дерево.

Закхей не постеснялся залезть на смоковницу, чтобы увидеть Спасителя. Представим себя на его месте. Конечно же, перед другими людьми мы стараемся выглядеть прилично. Если нас заинтересует что-то необыкновенное – едва ли кто-то из нас наберется смелости и залезет на дерево, желая увидеть это своими глазами. Но представьте себе: человек, имеющий высокое положение, среднего возраста, – и вдруг, не обращая ни на кого внимания, совершенно презрев человеческое мнение, забирается на дерево, чтобы посмотреть на проходящую мимо процессию. Заметим, что это происходит на глазах у подчиненных и тех, кто относится к нему неприязненно и ждет случая, чтобы посмеяться над ним и осудить. Это я говорю для того, чтоб мы представили, какой психологический барьер преодолел Закхей, чтобы увидеть Господа Иисуса Христа, и оценили поступок этого человека по-настоящему, а не так, как иногда мы воспринимаем написанное в Евангелии: написано – и что с того? Какое это отношение имеет к нам?

«Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме» (ст. 5). Этот человек, мечтал лишь увидеть Господа Иисуса Христа и, конечно же, считал себя недостойным общаться с Ним, он знал, что окружавшая Спасителя толпа относится к нему презрительно, и даже не пытался просить: «Пропустите меня вперед», потому что понимал, что люди нарочно этого не сделают. Он залез на дерево только ради того, чтобы увидеть Спасителя, больше он ни на что не надеялся. Но неожиданно этот человек сподобился того, что Господь вошел к нему в дом. Вошел к тому человеку, которого все презрели и отвергали, – не к тем людям, которые были почитаемы в израильском обществе, в обществе жителей Иерихона как праведники, но к тому, кто считался едва ли не предателем своей родины. (Какое клеймо может быть страшнее этого?)

«И он поспешно сошел и принял Его с радостью. И все, видя то, начали роптать и говорили, что Он зашел к грешному человеку» (ст. 6–7). Господь взирает не на лица, не на положение человека в обществе, не на отношение к нему окружающих, а на его сердце. Бывает так, что сердце грешного человека ближе к Богу, чем сердце того, который мнит себя праведником, потому что в сердце этого грешника есть жизнь, а сердце человека, внешне кажущегося праведником, но на самом деле ослепленного и порабощенного гордостью, бывает будто мертвое или каменное. Такой человек внешне никак не кажется грешным, удерживается от тяжких грехов, но не потому, что он действительно праведник и любит Бога, а потому, что ему все безразлично и демоны его не искушают; потому, что он не ведет борьбы. Одержимый одной из самых страшных страстей – сердечным окаменением, – он пребывает в покое и почитает себя бесстрастным, иногда даже окружающие его люди бывают о нем такого мнения. И напротив, есть люди грешные, которые пали и остаются в этом состоянии падения, но в них есть жизнь. Такой человек может восстать, очиститься и возвыситься до необыкновенного духовного состояния, иногда такого, что даже и представить себе нельзя. Мы знаем много подобных примеров из церковной истории, и в частности пример Закхея, – человека падшего, но с живым сердцем.

«И все, видя то, стали роптать и говорили, что Он зашел к грешному человеку. Закхей же, став, сказал Господу: «Господи! Половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо» (ст. 7–8). Вот пример истинного покаяния, к сожалению, весьма редко встречающегося! Этот человек не только совершенно искренно признался в своих грехах и прекратил прежнюю греховную жизнь, но и постарался загладить свои согрешения добрыми делами. Едва ли что-то останется для него самого и для его семьи, если он половину своего имения отдаст нищим, а всем, кого обидел, воздаст вчетверо. Но он думал не о материальном благополучии своих близких, а о спасении своем и своего дома. Закхей знал, что его родственники, пользуясь этим несправедливо приобретенным богатством, тем самым погрешают сами и оскверняются. Если же они будут терпеть нужду из-за его добродетели – милосердия, то этой скудостью и лишениями они очистятся. Вот каково было чувство кающегося начальника мытарей, этого кающегося вымогателя, – он был готов пойти на лишения не только в отношении самого себя, но и своих близких. В Евангелии не говорится, сколько их было, но по словам Спасителя «Ныне пришло спасение дому сему» (ст. 9) можно судить о том, что семейство Закхея было большим: наверное, были дети (пусть даже и одно чадо), была супруга, родители самого Закхея или его жены, слуги и рабы. В древности добрый хозяин считал рабов и слуг членами своей семьи. Рабы жили в мире со своими господами, любили их и из-за этого часто даже не желали получать свободу. И все это большое семейство, названное здесь домом, получило спасение ради подвига Закхея, ради его истинного покаяния, которого у нас, к сожалению, почти нет. Если мы в чем-то и каемся, то едва-едва возмещаем последствия наших грехов. Я приведу самый простой, обыкновенный пример: прогневались мы на человека, обидели его, оскорбили, ранили. На следующий или в тот же день мы осознаем, что согрешили, и успокаиваемся: мы же покаялись. Если же человек на нас обижается, мы говорим: «Я его простил, а он меня не прощает». Но ведь его ранил и довел до такого состояния ты сам, значит, ты должен не только сам покаяться и успокоиться, но и этого человека как-то утешить. А мы не только не стараемся умиротворить обиженных нами, но и вовсе не думаем о последствиях нашей греховности, например о том, как мы раним и обижаем людей, я уже не говорю про все остальные многочисленные грехи. Мы искушаем людей, потом сами каемся, а о том вреде, который принесли нашим ближним, и не думаем.

Не так вел себя Закхей. Он обещал, что половину отдаст нищим (чего он вовсе не был обязан делать), и кроме того, не просто возместит убытки, но тем, кого он обидел, – имеется в виду не грубым словом, а лихоимством, отнимая у людей их имущество, – воздаст вчетверо. Закхей понимал, что мало вернуть человеку отобранное, надо еще утишить его душевную скорбь, и поэтому воздавал обиженным вчетверо. Вот пример истинного покаяния – покаяния на деле, а не только на словах, покаяния, которое имеет действительные последствия, а не только успокаивает нас самих и таким образом является неискренним, лукавым, потому что мы не думаем о других людях. Мы не хотим ничего делать ради собственного исправления, а лишь прекращаем грех на деле и после этого считаем себя уже чуть ли не праведниками.

Ради искреннего, деятельного, жизненного покаяния Закхея, «Иисус сказал ему: «Ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама; ибо Сын человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (ст. 9–10). Господь вошел в дом этого человека, дал ему возможность без всякого призыва со Своей стороны совершить подвиг покаяния и только после этого похвалил его, сказав, что «ныне пришло спасение дому сему», то есть всем людям, которые жили возле Закхея: его родным, слугам, рабам, – «потому что и он сын Авраама». Как своей предыдущей жизнью и грехом вымогательства Закхей многих соблазнил, так ныне многих он спас своим покаянием. И мы, если каемся искренно, так же спасаем людей, которые находятся вокруг нас.

«Ибо Сын человеческий пришел взыскать и спасти погибшее». Господь Иисус Христос взыскал Закхея, который был как бы потерян. Есть даже такое выражение: «Этот человек потерян для общества» или «Он какой-то потерянный». И человека, отверженного до такой степени, что, казалось бы, он уже ни на что не годен и на нем, как говорится, поставили крест, – Господь «взыскал», то есть нашел его. Он дал возможность Закхею обратиться к Себе и спас то, что уже почиталось «погибшим», совершенно пропавшим. Про Закхея здесь сказано, что «и он сын» Авраама, то есть ни про какого человека нельзя думать, что он уже совершенно погиб. Всякий человек может стать чадом Христовым, родиться от Него, и потому никого нельзя называть совершенно погибшим.

Церковь, предлагая нам это евангельское повествование как пример настоящего, жизненного покаяния, говорит: какими бы мы ни были – падшими, опустившимися, потерянными, совершившими страшные грехи (а грехи вымогательства и предательства считаются самыми страшными, отвратительными и позорными грехами), – но даже и в таком состоянии не нужно отчаиваться. Нужно только проявить ревность и преодолеть человеческие понятия о том, что хорошо и что плохо, – как бы возвыситься, подобно Закхею, влезшему на смоковницу, над теми представлениями о приличии, которые существуют в нашем обществе. Мы должны сделать это ради того, чтобы прийти к добру истинному, евангельскому, а не мнимому, человеческому. И если мы совершим такой подвиг – возвысимся над расхожими представлениями о добре и зле, тогда Господь войдет в дом нашей души и наше покаяние во время Великого поста принесет плоды. Я говорю сейчас не о том, чтобы попирать все человеческое, но чтобы следовать только Евангелию и не бояться осуждения и презрения людей за ревностную христианскую жизнь, будет ли ее выражением соблюдение постов, скромный внешний вид, многочадие (ведь сейчас люди смотрят на это как на что-то презренное), внимательное отношение к себе или молитвенная сосредоточенность. Пусть окружающие думают, что мы какие-то чудаки, мы не должны на это обращать внимания, но должны заботиться только об одном – как угодить Господу нашему Иисусу Христу и увидеть Его очами своего сердца. Если мы будем поступать так, тогда, быть может, Он захочет войти в дом нашей души и скажет: «Сегодня надобно Мне быть у тебя в доме».

9 февраля 1997 года

  http://www.sestry.ru/church

Святитель Архиепископ ИОАНН Шангхаискии и Сан-Францискии
Закхей.

Иисус вошел в Иерихон, и проходил чрез него. И вот некто Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он. Но не мог за народом, потому что мал был ростом. И забежав вперед, влез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал: "Закхей, сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме." И он поспешно сошел и принял Его с радостью. И все видя то, начали роптать и говорить, что Он зашел к грешному человеку. Закхей же став, сказал Господу: "Господи, половину имения моего я отдам нищим, и если кого чем обидел, воздам вчетверо." Иисус сказал: "Ныне пришло спасение дому сему, потому что и он - сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее" (Лк. 19:1-10).

Кто такой Закхей?

Он начальник мытарей - "старейшина мытарем." Привычное противопоставление смиренного мытаря и гордого фарисея часто заслоняет в нашем сознании действительные очертания этих двух образов. Между тем, чтобы правильно понимать Евангелие, надо их ясно представлять.

Фарисеи действительно были праведниками. Если в наших устах наименование "фарисей" звучит как осуждение, то во дни Христовы и в первые десятилетия христианства это было не так. Наоборот, Апостол Павел торжественно исповедует себя пред иудеями: "я - фарисей и сын фарисея" (Деян. 23:6). А потом христианам, своим чадам духовным, он же пишет: "Я из рода Израилева, из колена Вениаминова, еврей из евреев, по учению фарисей" (Флп. 3:5). И кроме св. апостола Павла многие фарисеи стали христианами: Иосиф, Никодим, Гамалиил.

Фарисеи (по-древнееврейски - перусим, по-арамейски - ферисим, что значит "иные" - отделенные, иноки) были ревнителями Божьего закона. Они "почили на Законе," т.е, непрестанно о нем думали, любили его, стремились точно исполнять его, проповедовали, истолковывали его. И смысл Господних обличении против фарисеев заключается в том, что Господь предупреждает их, что весь свой подвиг, все свои действительно добрые старания они обесценивают в Божиих глазах, обращают в ничто, и приобретают себе от Господа осуждение, а не благословение своим превозношением совершаемыми ими делами праведности, гордым самовозвеличением, и главное, осуждением ближних, яркий пример чего дает приточный фарисей, говорящий: "Благодарю Тебя, Боже, за то, что я не таков, как прочие человеки."

Наоборот, мытари - это действительно грешники, нарушители основных законов Господних.

Мытари - это сборщики податей с евреев в пользу римлян. Надо помнить, что евреи, хорошо сознававшие свое исключительное положение Богоизбранничества, славились тем, что "мы - семя Авраамово, и не были рабами никому никогда" (Ин. 8:33). А тут в результате известных исторических событий, они оказались в подчинении, в порабощении у гордого и грубого "железного" народа, язычников, римлян. И ярмо этого порабощения затягивалось все туже и туже и делалось все более и более чувствительным.

Самым ощутительным, наглядным знаком порабощения и подчинения евреев римлянам была уплата евреями своим поработителям всевозможных видов налогов - дани. Принесение дани для евреев, как и для всех древних народов было по преимуществу символом подчинения. А римляне ни мало не стесняясь с покоренным народом, грубо и решительно взыскивали с них и положенные и дополнительные налоги. Конечно, евреи платили с ненавистью и отвращением. Недаром, желая скомпрометировать Господа в глазах своего народа, книжники спрашивали Его:

"Позволительно ли давать дань Кесарю?" Они знали, что если Христос скажет, что давать дани Кесарю нельзя, то Его легко будет обвинить перед римлянами, а если Он скажет, что платить дань нужно, то Он будет безнадежно скомпрометирован в глазах народа.

Пока римляне правили Иудеей посредством местных царьков, в роде Ирода, Архелая, Агриппы и др., эта порабощенность Риму, и в частности необходимость платить налоги смягчалась для иудеев тем, что они непосредственно подчинялись и платили дань своим царям, а уже те подчинялись и платили Риму.

Но как раз незадолго до начала проповеди Христа Спасителя произошло изменение в системе управления Иудеей. Связанная с событием Рождества Христова всеобщая перепись была первым шагом к установлению подушного налога на всех римских подданных этой местности. В 6 или 7 гг. по Р. Х. после смещения Архелая, когда введена была персональная подать на всех жителей Палестины, иудеи ответили на это восстаниями фарисея Садока и Иуды Галилеянина (см. Деян. 5:37), и лишь с большим трудом удалось первосвященнику Иазару успокоить тогда народ.

Взамен местных царьков, правителями Иудеи и смежных областей были назначены римские прокураторы. Для более успешного взимания налогов римлянами был тогда же введен институт мытарей, существовавший в Риме уже с давних времен. Но в то время, как в Риме и во всей Италии мытари вербовались из почтенного всаднического сословия, в Иудее римлянам приходилось набирать мытарей из моральных отверженцев, из иудеев, согласившихся перейти на службу к ним и принуждать своих собратьев к уплате дани.

Принятие такой должности было связано с глубочайшим нравственным падением. С ним связывалось не только национальное, но прежде всего религиозное предательство: чтобы стать орудием порабощения Богоизбранного народа грубыми язычниками, надо было отречься от надежды Израилевой, от его святынь, от его чаяний, тем более что римляне с душевными переживаниями своих агентов не считались: вступая на службу, мытари должны были приносить языческую клятву верности императору и совершать языческое жертвоприношение его духу (гению императора).

Конечно, не только интересы Рима соблюдали мытари, взимая налоги со своих соплеменников. Но преследуя свои корыстные цели, обогащаясь за счет своих порабощенных собратьев, они делали ярмо римского гнета еще более чувствительным, еще более непереносимо тяжелым.

Вот чем были мытари. Вот почему были они окружены обоснованными ненавистью и презрением, как предатели своего народа, предавшие не рядовую народность, но богоизбранную, Божие орудие в мире, тот народ, через который единственно могло придти человечеству возрождение и спасение.

Все сказанное относится к Закхею в сугубой степени, потому что он был не рядовым мытарем, но начальником мытарей - архителонис. Без сомнения все совершил он: принес языческую жертву и языческую клятву, безжалостно взимал налоги со своих собратьев, увеличивая их в свою пользу. И стал он, как свидетельствует Евангелие, человеком богатым.

Конечно, Закхей ясно понимал, что для него потеряны надежды Израилевы. Все провозглашенное пророками, с детства любимое, от чего радостно трепетала каждая "ведущая воскликновение," верующая ветхозаветная душа - не для него. Он изменник, предатель, отверженный. Ему нет части в Израиле.

И вот до него доходят слухи, что Святый Израилев, провозглашенный пророками Мессия, уже явился в мир и вместе с небольшой группой учеников проходит по полям Галилеи и Иудеи, проповедуя евангелие Царствия и совершая великие чудеса. В верующих сердцах трепетно загораются радостные надежды.

Как отнесется к этому Закхей?

Для него лично пришествие Мессии - катастрофа. Власти римлян должен придти конец, и торжествующий Израиль, конечно, отомстит ему за понесенный от него ущерб, за причиненные им обиды и притеснения. Но даже если это и не так, ибо Мессия, по свидетельству пророка, "идет праведный, спасающий - кроткий," то все же торжество Мессии должно принести ему - Закхею, только величайшее посрамление и лишение всего того богатства и положения, которые приобрел он страшной ценой своей измены Богу, родному народу и всем надеждам Израилевым.

Но может быть это еще и не так. Может быть, новый проповедник совсем не Мессия. Не все веруют в Него. Главные неприятели мытарей, и в частности его - Закхея, фарисеи и книжники не верят Ему. Может быть, все это - только пустая народная молва. Тогда можно продолжать спокойно жить, как доселе.

Но Закхей не хочет утверждаться в таких мыслях. Он хочет видеть Иисуса, чтобы узнать - твердо узнать: кто Он? И Закхей хочет, чтобы идущий мимо Проповедник был воистину Мессия Христос. Ему хочется сказать с пророками: "О, если бы Ты расторг небеса и сошел!" пусть это даже связано с гибельной катастрофой для него - Закхея. Есть, оказывается, в его душе такие глубины, которых он и сам в себе доселе не ощущал, есть в нем горящая, пламенная, палящая, совершенно бескорыстная любовь к "Чаянию языков," к начертанному пророками образу кроткого Мессии, который "взял на Себя наши немощи и понес наши болезни." И при появлении возможности увидеть Его, Закхей не мыслит о себе.

В торжестве Мессии для него лично, для Закхея - катастрофа и гибель. Но он не думает об этом. Он хочет только хоть краем глаза увидеть Того, о Ком предвозвестили Моисей и пророки. И вот Христос проходит мимо. Он окружен толпой. Закхей не может Его увидеть, так как мал ростом. Но жажда, совершенно бескорыстная, предельно самоотверженная жажда Закхея, хоть издалека увидеть Христа, так безгранична, так непреодолима, что он - человек богатый, облеченный положением, чиновник Римской империи, среди враждебной, ненавидящей и презирающей его толпы, ни на что не обращая внимания, поглощенный только горячим желанием видеть Христа, нарушает для того все условности, все внешние приличия, и залезает на дерево, на смоковницу - сикомору, растущую при пути.

И глаза тяжкого грешника - начальника изменников и предателей, встретились с глазами Святого Израилева - Христа-Мессии - Сына Божия.

Любовь видит то, что недоступно равнодушному или враждебному взгляду. Самоотверженно любя образ Мессии, Закхей смог тотчас же узнать в проходящем Галилейском Учителе Христа Господа, а Господь, полный Божественной и человеческой любовью, увидел в этом смотрящем на Него с ветвей сикоморы Закхее те душевные глубины, которые были неведомы дотоле и самому Закхею: Господь увидел, что ни мало не затемненная какой-либо корыстностью, горящая любовь к Святому Израилеву в этом сердце изменника может его возродить и обновить.

Прозвучал Божественный голос: "Закхей! Сойди скорей, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме."

И нравственное возрождение, спасение, обновление пришло к Закхею и ко всему его дому. Сын Человеческий воистину пришел взыскать и спасти погибшее.

Господи, Господи, и мы, как некогда Закхей, изменили Тебе и делу Твоему, лишили себя части в Израиле, предали свое упование! Но пусть, хотя бы и в посрамление нам и подобным нам, да приидет Царствие Твое, Твоя победа и Твое торжество! Да не глумятся враги Твои над наследием Твоим! Даже, если заслуженно, по грехам нашим, Твое пришествие принесет нам гибель и осуждение, гряди Господи, гряди скорее! Но дай нам, хотя издали, увидеть торжество Твоей правды, даже если мы не сможем быть его участниками. И помилуй нас, паче надежды, как помиловал некогда Закхея!

(Святой Климент Римский свидетельствует, что Закхей впоследствии стал спутником св. апостола Петра, и вместе со святым Первоверховным апостолом проповедовал в Риме, где и принял при Нероне мученическую кончину за Христа. По христиански: величайшим добром заплатил он римлянам за чуть-чуть было не совершенное ими ему величайшее зло. В гордую столицу некогда соблазнивших и поработивших его римлян, заставивших его отречься от всей святыни души своей, приходит он, освобожденный и возрожденный благодатью Человеколюбца Господа нашего, и приносит Риму не проклятие, а благовествование, отдавая за то и самую жизнь свою.)

Митрополит Антоний Сурожский
НЕДЕЛЯ О ЗАКХЕЕ

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Мы вступили сегодня во вторую подготовительную неделю к Великому посту. На первой неделе образом слепого, нищего Вартимея, исцеленного Христом, нам напоминалось о том, что все мы духовно слепы, что все мы ослеплены видимым и неспособны видеть невидимое, которое является единственной всеконечной реальностью жизни: Бога.

В сегодняшнем Евангелии говорится нам о Закхее-мытаре; о человеке, который сумел победить самое, может быть, трудное и самое постоянное искушение нашей жизни, а именно - тщеславие. И через это, повергши себя на суд Божий и презрев мнение и суд человеческий, он стал способным быть чадом Царства Божия. Гордыня - это утверждение, что мы самодостаточны, что нам не нужен ни Творец, ни Промыслитель, ни Судья, ни Бог, ни человек. Это утверждение, что мы сами себе - закон, начало и конец. Но в тщеславии, как говорит святой Иоанн Лествичник, мы делаемся наглыми перед Богом и трусливыми перед людьми; потому что тщеславный человек, это человек, который ищет одобрения от людей, который предает себя человеческому суду, забывая о том, что над ним - суд Божий, суд вечной правды.

Тщеславный человек это человек, который боится того, что о нем подумают и скажут люди; это человек, который готов купить их одобрение любой ценой: стать недостойным себя самого, стать недостойным Бога, лишь бы его не отвергли, лишь бы его не осудили, не осмеяли, лишь бы его похвалили. И похвалу эту тщеславный человек ищет не в самом великом, что в нем самом есть, но в чем угодно, самом низменном, самом ничтожном, чем он может купить человеческое одобрение или отвести от себя человеческий суд. И что еще хуже, этот суд добрый, это одобрение, эту поддержку он ищет от людей, которых он сам презирает в тайне своей души, от людей, которые часто в его собственных глазах не имеют никакого права произнести над ним или над кем бы то ни было, над чем бы то ни было суд, потому что их мерки слишком низменны, слишком ничтожны. И через тщеславие человек мельчает, унижается, делается недостойным собственного своего уважения; и одновременно он отстраняет Божий суд: потому что Божий суд требует от него величия, требует от него, чтобы он никогда себя не продавал человеческому суду. Этот соблазн тщеславия для каждого из нас, в каждое мгновение, является опасностью; он прилепляется к добру и ко злу. И через то, что хорошее в нас, и через то, что презренно в нас, мы ищем человеческого одобрения, мы ищем купить доброе отношение людей, и поэтому не только зло, но и добро отравляются этим тщеславием.

В жизни св. Макария Великого рассказывается, как после его смерти один из его учеников видел, как душа его возносилась на небо; и на пути его старались остановить бесы, упрекая его в грехах, которые он совершил или не совершил; и он проходил мимо них. И когда он дошел до самых райских дверей, бесы, желая уловить его хоть в последнее мгновение его восхождения к Богу, воскликнули: Макарий! Ты нас победил!.. И в своей духовной мудрости святой Макарий обернулся к ним и уже в дверях райских сказал: Нет еще! - и вошел в Царство Божие. Только презрением к тщеславию, только готовностью быть судимым Богом единым и никем другим, кроме нашей совести, которая есть голос Божий в нас, можем мы вступить на путь реальности, на путь жизни, оторваться от призраков и от лжи. И поэтому в начале Великого Поста, напомнив нам о нашей слепоте духовной, Церковь в первую очередь нам говорит о том, что только оторвавшись от тщеславия, стал Закхей способным принять под кров свой, в дом, в душу, в жизнь Спасителя Господа Иисуса Христа; стал способным покаяться - т.е. отвернуться от всего, что не есть Божия правда, Божии пути - и поэтому о нем сказал Господь, что пришло спасение дому его.

Вдумаемся в наше собственное состояние, станем перед Божиим всемилостивым, но вместе с тем неумолимым по своей правде и чистоте судом. И хотя бы приблизимся к Царству Божию, в которое одним шагом вошел мытарь Закхей. Аминь.